Тяжёлая и срамная история

Не в этом дело. Дело в самом восстании на броненосце, ибо Эйзенштейн, мягко говоря, приврал. И здорово приврал.
Однако и за это винить его не стоит – режиссёр всего лишь «визуализировал» официальную версию бунта.
Беда именно в том, что версия эта – миф, но миф этот живёт.
Трудно сказать, кто именно сочинил, будто вожаки мятежников Вакуленчук и Матюшенко были большевиками, и что началось всё с протухшего мяса, которое драконы-офицеры хотели скормить команде. Но совершенно ясно, что этот кто-то совершенно не знал реалий Российского Императорского флота – или знал, но сознательно врал.
Начать с того, что мясо на корабли не выдавалось тогда со склада каким-то тыловым чином (который запросто мог и гнильё лопухам всучить, или не лопухам, но за «откат»), а закупалось у гражданских лиц корабельными ревизорами. Причём ревизоры эти совершали закупку не в одиночку, а в сопровождении баталера (служаки, ведавшего продовольствием на корабле), коков и артельщиков – последних выбирали сами матросы.
То есть не офицеры следили за сбором провизии, а матросы-срочники, которым и самим это мясо жрать, и в один кубрик потом идти, с братвой, которую они только что накормили гнильём – что бы с ними сделали, представляете?
Помните, как в «Операции «Ы»? «У вас несчастных случаев не было? Будут!»
И, кстати, мясо при покупке на «матросские» и «офицерские» куски не делилось, в отличие от английского Королевского флота или германского Кайзерфлотте тех же лет, где питание командиров и нижних чинов было строго раздельным.
Причем, что интересно, командир броненосца «Князь Потемкин-Таврический», капитан первого ранга Голиков, всего за два года до восстания имел дело с точно таким же случаем – когда командовал ещё не «Потёмкиным», а «Березанью». Тогда во время похода мясо, провисевшее на солнце пять дней, испортилось, и матросы отказались его есть, открыто проявляя неповиновение. Так Голиков приказал выдать на камбуз новую провизию, и инцидент был исчерпан – никого после не расстреливали, и даже в карцере не держали. А в 1905-м, на палубе «Потёмкина», вдруг решил позверствовать! С чего, спрашивается?
Занятная деталь: матрос Матюшенко как раз на «Березани» с Голиковым служил – уж не он ли про мясо и придумал? Кстати, тот же Матюшенко, уже будучи за границей, откровенничал: «У нас заранее было расписано, кому из команды кого резать, так что тот борщ лишь поводом был». Не похоже на стихийный бунт, верно?

А уж приказ Голикова о расстреле зачинщиков вовсе ни в какие уставы не лезет! Тогда даже по законам военного времени расстрелять без суда можно было лишь шпионов. Ну а Черноморский флот на военное положение не переходил, и действовали на нём «мирные» нормы, по которым за всего лишь дисциплинарный поступок, «отказ от приёма пищи» – это даже под «нарушение боевого приказа» не подвести! – массовая смертная казнь не положена никак.
Да за такое с Голикова как минимум бы погоны с орденами содрали и пинком с флота отправили бы, без пенсии и мундира! А то бы и в Сибирь закатали.
Однако никто не обращал на всё это ровно никакого внимания, хотя даже поисков никаких вести не было нужды – в архивах сохранились подлинные документы следственного дела о «потёмкинском бунте», и они доступны. А в тех документах есть прелюбопытнейшие вещи, как, например, упоминание о неких «членах революционного комитета товарище Кирилле и студенте Иванове», которые как раз и отдавали приказы, которые Матюшенко и прочие «активисты» спешили исполнить.
Гражданские на боевом корабле? Так броненосец ещё пребывал в порту, в достройке и наладке – достоверно известно, что на борту находились несколько десятков мастеровых и техников с николаевских верфей. Чьими же они людьми были, какой партии?
Точно известно, что к безобразиям, учинённым на «Потёмкине», большевики непричастны, поскольку Ленин, узнав об уже начавшемся бунте, срочно послал в Одессу своего эмиссара, Васильева-Южина, который на броненосец, однако, не попал.
Имена «товарищей», затеявших бунт, тоже прекрасно известны. «Кирилл» – это Анатолий Бржезовский, «Иванов» – Константин Фельдман. Оба числились меньшевиками.
Вот такая малоприятная изнанка у этой истории. Поднять на бунт малограмотных матросов, вчерашних крестьян, задурив им мозги, оказалось нетрудно. Да только бравурный финал в конце фильма о «Потёмкине» тоже отличается от реала.
По сути, мятежники с броненосца стали обычными пиратами. И вели они себя вполне в духе «весёлого Роджера», хоть и подняли красный флаг, а не чёрный, с черепом и костями.
Началось с того, что «потёмкинцы» захватили транспорт «Пётр Рёгир» с грузом угля и перетаскали топливо на борт броненосца. А через пару дней зашли в Феодосию и, угрожая обстрелять город из орудий главного калибра, потребовали провизию. И получили её, в том числе, 40 пудов мяса, 40 пудов хлеба, 30 вёдер вина.
Морской разбой! А ведь пиратство, как и бунт на корабле, в любой стране, особенно в Англии, считаются тяжкими уголовными преступлениями, за которые полагаются высшая мера или каторга.
Николай II писал тогда в своём дневнике: «Дай бы Бог, чтобы эта тяжёлая и срамная история поскорее кончилась».
В конце концов, матросы поделили корабельную кассу и сдались румынским властям, а броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» позже был переименован в «Пантелеймона».
Тяжёлая и срамная история закончилась, нанеся черноморским портам миллионный ущерб, а государству – огромный моральный урон. Впрочем, если бы император не обрёк страну на позор и глумление, бесславно проиграв войну с Японией, никто бы и не бунтовал…

Валерий БОЛЬШАКОВ